Уроки доброты...

         Повзрослев, я вдруг осознала, что многие меня не любили. Даже больше, просто тихо ненавидели. Вспоминаю, как моя первая учительница говорила про меня всякие гадости. Я была и сорокой, и белкой в колесе. Про мои умственные способности высказывалась на родительских собраниях всегда, что стало в семье притчей во языцех.
         Когда училась во втором классе она заболела, наша Анна Тимофеевна потеряла голос. Ее положили в больницу и мама повела меня ее навестить. В качестве гостинцев мы понесли розочки, которые пекла моя мама. Делала она их редко, занятие было маетное (как позже я поняла), выделывать из теста эти красивые розочки занимало много времени. Но для А.Т. она все таки сделала и мы понесли их в больницу.
         Зайдя в палату, она оставила там розочки и меня, и ушла. Поздоровавшись, я села на стул и не знала, что и сказать. Говорить она не могла, говорить в пустоту я научилась чуть позже. Еще эти розочки, которые маячили перед моими глазами, их я помню до сих пор. Они явно были для больной женщины абсолютно лишними. 

          Сидеть в палате было невмоготу, но уйти я тоже не решалась, потому что мама меня привела, значит мама и должна была увести.

           Неприятное ощущение от посещения больницы чувствую по истечении всех сорока лет. Не знаю, что больше было неприятно, наше совместное молчание или розочки, оставленные на тумбочке.
          Через какое-то время на ее глазах появились слезы, огромные капли стекали по щеке, от чего мне стало еще хуже.
          Я так и не поняла, почему она заплакала, возможно от безысходности и жалости к себе. Голос не смогли ей восстановить и в школу она не вернулась. Но мне хочется верить, что плакала она из-за несправедливого отношения ко мне. Оказалось, что единственный ученик навестивший ее в больнице, была я - сорока и непоседа.
          И всю жизнь буду благодарна матери, которая научила меня быть выше мелких обид и осуждений. И не испытывать комплексов по негативному отношению со стороны, потому что мне хватало любви и тепла в семье, но осознала я это слишком поздно.